В воспоминаниях Василия Семёновича Франка о его детских годах в Берлине описан трагический случай, произошедший с друзьями брата Алексея: «Как-то раз, году в 1928-м или в 29-м, наш Алёша, Тата (Татьяна Занфтлебен – Г. А.), ещё одна русская девушка и Алёша Френкель отправились на прогулку в Грюневальд, где Френкель застрелил девушку из револьвера и ранил Тату (она и Алёша успели убежать), а после застрелился сам. О мотивах происшедшей трагедии я, естественно, так ничего и не узнал. Френкель и убитая им девушка были похоронены на русском кладбище; мы все присутствовали на прощальной церемонии».

Современный календарь перегружен праздниками и праздничными «днями» – светскими, идеологическими, профессиональными, – и церковными, которые, однако, для многих утратили своё религиозное содержание и конфессиональную принадлежность. Между тем, именно сакральный смысл изначально определял значение праздников, которые объединяли людей одной веры, играли роль временны́х «узлов», организующих и раскрашивающих серые, однообразные будни.

10 декабря этого года – 70-я годовщина смерти Семёна Людвиговича Франка.

Банальная истина – «все люди смертны» – известна не только из учебников логики. Рано или поздно опыт смерти становится жизненной истиной для каждого человека: сначала (как правило) – как опыт восприятия смерти родных, близких, друзей; в конце концов – как неизбежность приближения собственной кончины…

Поучаствовав в очередной раз (в который уже? не сосчитать!) в «празднике народного волеизъявления», я вдруг задумался – а как относился мой любимый философ С. Л. Франк к таким формам общественной жизни? ходил ли он сам на выборы, и что вообще думал о демократии?

Книга С. Л. Франка «Свет во тьме», написанная в годы Второй мировой войны, является, как свидетельствовал сам автор, обобщением не только общественно-исторического, но и его личного опыта. Этот опыт, подчас горький, привёл философа к твёрдому убеждению в гибельности всякого социального утопизма, т. е. желания построить рай не земле с помощью внешних организационных мер – реформ и революций. Кроме фактической неосуществимости такого предприятия – по причине несовершенной, греховной природы человека, – попытки его осуществления неизбежно ведут «к разнузданию и торжеству сил зла, к некому царству ада на земле».

Данный сюжет – не вполне самостоятельный; скорее это небольшая реклама к выходу публикации переписки между Семёном Людвиговичем Франком и его братом Михаилом Людвиговичем. Впрочем, «перепиской» эти документы назвать трудно, поскольку сохранились только письма «в одну сторону» – от Михаила Людвиговича к Семёну Людвиговичу, Татьяне Сергеевне, а также к сводному брату Льву Заку. Очевидно, отсутствие писем «в обратном направлении» – результат как раз того обстоятельства, что братья оказались по разные стороны исторических баррикад. Не по собственной воле, и сохранив самые добрые чувства друг к другу, они были разделены растущим государственно-идеологическим забором, за которым временами становилось крайне опасно иметь свидетельства связи с кем-то из враждебного лагеря…

С началом своей семейной жизни Франк в финансовом отношении опирался только на собственные силы и не рассчитывал на какую-то помощь со стороны. Преподавательская работа в нескольких частных учебных заведениях и литературный заработок составляли более-менее приемлемую основу семейного бюджета. Однако с рождением детей расходы неизбежно росли, и не всегда удавалось вовремя обеспечить доходы.

Предыдущий сюжет – о Василии Франке – мог создать впечатление, что отец любил своего младшего сына больше, и как бы в ущерб другим детям. Надеюсь, впрочем, что читатели, которые уже хотя бы немного знают не только о философии, но и о личности Семёна Людвиговича Франка, таких выводов делать не будут.

Занимаясь почти всю свою жизнь философией, и в том числе зарабатывая на жизнь себе и своей семье этими своими занятиями, философ, очевидно, не может не задумываться над вопросом о том, а чем он, собственно говоря, занимается, и в чём практический, жизненный смыл этого его времяпрепровождения. Франк постоянно пытался сформулировать своё понимание сущности философского знания и его жизненной ценности, и в конце своей жизни пришёл к довольно парадоксальному заключению: «Философия начинается только там, где кончается “здравый смысл”».

В последнем ежедневнике С. Л. Франка (1950-го года) среди намеченных для дальнейшей разработки тем (да, да, философ не переставал творить до последних физических возможностей) есть такая запись:

«Жизнь личности ‒ basso ostinato среди беспорядочной игры звуков».