История дома

Построенный в начале XIX века на пересечении улиц Никольская и Константиновская  чиновником Хориным, дом приобрел известность благодаря семье его падчерицы — Горбуновой Анны Эльпидифоровны, жены «одного из интеллигентнейших и образованнейших чиновников» Александра Дмитриевича Горбунова. У Горбуновых было четверо детей.

По воспоминаниям современника, «Анна Эльпидифоровна Горбунова, урожденная Манасеина, смолянка по образованию, обладающая от природы очень острым и живым умом, считалась в городе самою умною и вместе с тем самою взбалмошною женщиною. Языка её все боялись. Мрачная подавленность духа и апатичность сменялись у нее периодически подъемом энергии, жизнерадостностью и веселостью. По своей натуре, А.Э. была совершенно бескорыстна, очень добра, много помогала бедным и умела это делать необычайно деликатно. В её голове постоянно рождались грандиозные планы: например, она скупала на базаре всех раков, заказывала всем торгующим ими свозить их к ней на двор. Затем, на двор (очень обширный) зазывались все какие только оказывались в городе нищие. Одни варили раков, другие чистили раковые шейки, третьи в чем-то их мариновали и укупоривали, четвертые складывали в подвалы. Раковые маринады предназначались для крупной оптовой продажи, но так как покупателей таких гастрономических тонкостей не находилось, маринады прокисали и в свое время выкидывались в помойные ямы. Раковая лихорадка сменялась персиковой. Иногда А.Э. затевала торговлю ситцами. Накупались тысячи аршин самой отборной дряни, и торговля уже происходила в деревне, в имении Горбуновых, в Суровке; целые обозы с ситцами тянулись туда вслед за барыней, которая сама лично продавала ситец крестьянским бабам. Так как последние — народ безденежный, то торговля больше носила меновой характер. Ситец обменивался на яйца, молоко и масло. Промежутки между торговыми операциями заполнялись светскими развлечениями. На балы в доме приглашался весь город. А.Э. любила делать их экспромтом: утром надумает, а вечером должен быть уже бал. Александр Дмитриевич (муж А.Э.— Авт.) представлял из себя тип старинного барина, помещика и вместе с тем «кабинетного ученого». Бурно-болезненный темперамент своей жены он переносил с удивительным терпением. Благодаря необычайно правильному, аккуратному образу жизни А.Д., не обладая особенно хорошим здоровьем от природы, дожил до очень преклонного возраста. А.Э. пережила своего супруга на много лет и сохранила до глубокой старости ясность и остроту ума и памяти. Когда она находилась в бурном настроении, говорила на правильном немецком языке, который в спокойном состоянии совсем не помнила, так как учила его пятьдесят лет назад и никогда не практиковалась в нем». (В.И. Жеребцов. Страницы из прошлого Саратова//Труды СУАК. Вып. 30. 1913).

В 1894 году дом был выкуплен у наследников Горбуновых. В нем стало размещаться «Восточное общество товарных складов и транспортирования товаров с выдачей ссуд».

Управляющим стал потомственный почетный гражданин Сергей Иванович Барцев, прибывший из Петербурга. На первом этаже дома располагалось управление компании, на втором этаже и в мезонине размещалась семья. В юности Барцев был народником, вступил в фиктивный брак с приятельницей-революционеркой, чтобы спасти ее от тюрьмы и дать другую фамилию, но никогда с ней не жил. Когда он встретил дочь декабриста Павлу Филиппову, та женщина разрешение на развод не дала, и на Филипповой Барцев жениться не смог. Все четверо детей С.И. Барцева и П.В. Филипповой — Сергей, Татьяна, Николай, Мария — были незаконнорожденными и «усыновлены». Семья их была счастливой и весьма уважаемой в Саратове.
В возрасте 16-17-ти лет Татьяна стала народницей — ездила в деревню ухаживать за крестьянскими детьми, устраивала ясли. Также молодых Барцевых не обошли увлечения революционными идеями. Николай и Татьяна даже состояли под негласным надзором. Однажды, «после каких-то гимназических историй», Николай Барцев вместе с двумя друзьями был вызван к губернатору П.А. Столыпину, «который их начал расспрашивать. Прежде всего, он подал им руку. Руку они ему не протянули. После этого они были все исключены из школы». В саратовском областном архиве хранятся и протоколы полицейских обысков в доме Барцевых.

Осенью 1906 года 20-летняя Татьяна Барцева отправилась учиться в Париж, но ее знакомство «с целым рядом революционных организаций» и некоторая вовлеченность в их дела, не оставшаяся незамеченной полицией, стали причиной, по которой через полгода девушка вернулась домой. Зимой 1906 года она уехала в Петербург — обучаться на Высших вечерних курсах Стоюниной. Философию на курсах преподавал Семен Людвигович Франк, 30-летний философ и публицист. Татьяна написала своему преподавателю письмо с просьбой прояснить некоторые философские вопросы, а через неделю получила свое письмо обратно. На конверте было написано: «У меня нет времени разбирать ваши иероглифы, если хотите задать вопрос, задайте его устно». Так начались их отношения.

Так как Франк был иудейского вероисповедания, Татьяна приняла лютеранство, а венчание состоялось 22 июня 1908 г. в Евангелическо-лютеранской церкви Святой Марии, в Саратове. Праздновали свадьбу в доме Барцевых, на Никольской, и сразу после свадьбы молодожены отправились в Австрию.
В 1908 же году саратовским художником А.И. Савиновым (по совместительству — приятелем и поклонником Татьяны) был написан портрет молодой невесты — сейчас «Арфистка» выставлена в Радищевском музее.

В течение последующих 9 лет семья проживала в основном в Петербурге, где один за другим на свет появились трое детей — Виктор, Алексей и Наталья. В 1917 году Франки вернулись в Саратов — Семен Людвигович стал деканом и профессором созданного историко-философского факультета в Саратовском университете. Но жили они уже не в родном для Татьяны доме — с приходом большевиков дом на Никольской был социализирован, семья Барцевых — выселена. Франки прожили в Саратовской губернии до 1921 года, в основном в немецких колониях, спасаясь от голода, от террора красных, белых и зеленых. В 1920-м у них родился младший сын Василий. А в октябре 1922 года, на одном из двух философских пароходов, Франки навсегда покинули Россию.

Частой гостьей в семье Барцевых была оперная певица Фатьма Мухтарова — дочь уличных музыкантов из Персии, осевших в 1910 году в Саратове. Девочка пела на улицах, на проходных заводов под именем Катьки-шарманщицы. Фатьму заметил Сергей Архангельский, редактор газеты «Саратовский листок», и обратился к саратовским меценатам с призывом «Не дайте погибнуть таланту». Были собраны необходимые средства, и в 1912 году Фатьма становится одной из первых студенток Саратовской консерватории. Проучившись два года, Мухтарова отправляется в Москву. Пела она на одной сцене с Шаляпиным, Собиновым. Ею восхищались поэты Анна Ахматова и Сергей Есенин, художник Исаак Бродский. Впоследствии Мухтарова стала заслуженной артисткой Грузинской ССР, народной артисткой Армянской ССР. Городом своей судьбы она считала Саратов (здесь она впервые в 1918 году вышла на сцену в роли Кармен). С семьей Барцевых долго, до 1930-х годов, поддерживала теплые отношения.

Следующие 90 лет дом на Никольской жил обычной коммунальной жизнью. Таким его и увидели посетившие Саратов сын Семена Людвиговича и Татьяны Сергеевны Франк Василий (в 1993 году) и внук Питер Скорер (в 2001 году).

Другой внук, Николай Франк, побывавший в Саратове в 2010 году, увидел на месте дома кофейню (открылась в 2006 году). Один из первых его вопросов был — почему кофейню назвали «Арабелла». Оказалось, что его отец Василий и дядя Виктор работали на радио «Свобода», офис которого располагался в Мюнхене недалеко от парка «Арабелла».

Николай Франк, внук С.Л. и Т.С. Франк, живет в Берлине: «Ранней и яркой осенью 2010 года я впервые поехал в Саратов, в поиске каких-либо следов моей бабушки. Весь бурный двадцатый век отделял тот день от города ее детства. Когда я узнал, что в бабушкином доме открыли кафе, я, честно говоря, слегка расстроился. Но сомнения испарились в первые же секунды после того, как я зашел внутрь ... и оказался дома. Приезжего потомка бывших обитателей встретили как своего. Не обошлось и без водки да свиных ушей. Выпили за прошлое и за будущее.

Благодарю «Арабеллу» за дружбу и гостеприимство, за то, что она открыла мне не только былой, но и настоящий Саратов и помогла избавиться от ностальгии мечтателя-эмигранта. Дом, в котором завершилась жизнь моего прадеда и где девочкой баловалась бабушка, не разрушен временем. Наоборот, он дышит историей».

По материалам публикации Петрова Е. Истории из истории дома // Общественное мнение. 2014. №9 (179). Электронный ресурс. Режим доступа: https://om-saratov.ru/publikacii/10-october-2014-i15713-istorii-iz-istorii-doma