Проект реализуется с использованием гранта
Президента Российской Федерации
Из истории саратовской интеллигенции: К.Е. Павловская
Алексей Гапоненков
Из истории саратовской интеллигенции: К.Е. Павловская
Не помню точно, когда я впервые увидел Ксению Ефимовну, но это было в мои детские годы, в середине 1970-х. Она пришла к нам на Советскую, 30, в дом с бюстами Пушкина и Мицкевича, в день именин Наталии Александровны Загрековой, 8 сентября. Это была наша соседка по коммунальной квартире, заслуженная учительница РСФСР, словесник, настоящий от Бога педагог, приобщивший меня к миру литературы, искусства, философии, старинным вещам и книгам. Она закончила Мариинскую гимназию в Саратове, была студенткой первого выпуска историко-филологического факультета Саратовского университета, слушала лекции профессора С.Л. Франка… Общение с ней давало ощущение большого времени и контраста, смены эпох. На полке ее библиотеки наряду с собраниями сочинений классиков, напечатанных по старой орфографии, можно было увидеть «Оправдание добра» Вл. С. Соловьева. В это время я был увлечен фильмами о гражданской войне в России и задавал неудобные вопросы о белых и красных, причинах Октябрьской революции. На экранах страны только что прошел трехсерийный фильм «Дни Турбиных» режиссера Владимира Басова. От Наталии Александровны я получал ответы совсем не те, что были на слуху по всесоюзному радио и центральному телевидению, в нашей средней школе, и рано усвоил, что победителей в гражданской войне не бывает.
Н.А. Загрекова дружила с семьей Павловских с 1920-х годов и помнила Ксану, как ее называла, еще девчонкой. Конечно, о том, что Ксения Ефимовна – племянница С.Л. Франка, я узнал намного позднее. Она показалась мне светской интеллигентной дамой, немного строгой и очень энергичной. Конечно, никакого откровенно-домашнего диалога и не могло завязаться со мной, школьником младших классов, но Наталия Александровна сказала мне, что Ксения Ефимовна преподает в Саратовском университете, что она дочь Ефима Тимофеевича Павловского, замечательного методиста-словесника, давно почившего. Муж Наталии Александровны Яков Иванович Каллиников был известным в Саратове врачом акушером-гинекологом, в 1920-1940-е годы заведовал родильным отделением Первой советской больницы. Он умер незадолго до моего рождения. Ксения Ефимовна была замужем за Романом Сергеевичем Миротворцевым, руководителем «Сельхозтехники», сыном академика, хирурга Сергея Романовича Миротворцева, участника русско-японской войны. Миротворцевы придерживались традиции особой передачи имен от отца к сыну: Сергей Романович, Роман Сергеевич, Сергей Романович и т.д. В моем сознании оживали давно прошедшие времена и выдающиеся представители саратовской интеллигенции.
В 1980-е годы Ксения Ефимовна продолжала бывать в гостях у Наталии Александровны, и я невольно оказывался свидетелем их бесед. В то время она о Франке намеренно не говорила. Это объяснимо, Ксения Ефимовна была человеком другого поколения, советского. Перед войной училась в знаменитом ИФЛИ, студенткой рыла окопы в составе московского ополчения, аспирантуру в послевоенном голодном Ленинграде проходила под руководством профессора С.Д. Балухатого, писала диссертацию по творчеству А.И. Куприна. Это была тенденция, что дети беспартийных по убеждению родителей (Ефим Тимофеевич таким и был!) вступали в партию после войны, и советская идеология не подвергалась ими сомнению. Родственные связи с политическим эмигрантом и «веховцем» С.Л. Франком считались в советском обществе компрометирующими. И в беседах Ксении Ефимовны с Наталией Александровной, конечно, никакой «крамолы» не было, но помню с каким пиететом они говорили о благородном образе профессора Александра Павловича Скафтымова и тяжелой судьбе его жены Ольги Александровны, осужденной в середине 1930-х годом по необоснованному обвинению. В 9 классе я уже прочел статью А.П. Скафтымова «О единстве формы и содержания в “Вишневом саде” А.П. Чехова» по оттиску из «Ученых записок» 1946 г.
В 1930-е годы Скафтымовы и Павловские снимали комнаты на даче у Якова Ивановича Каллиникова на 5 дачной остановке. Она была построена бывшим директором первой мужской гимназии Николаем Александровичем Сырневым вполне «старорежимной»: вся из дерева, с большими комнатами и широкой верандой в стиле «чеховских» дач, окруженная высоченными деревьями, сохранявшими прохладу в полуденный зной. Там Ксения Ефимовна общалась с Павлушей, сыном Александра Павловича, очень талантливым юношей. Мальчик сгорел от скоротечного туберкулеза в 1937 г., заразившись от товарища. Ксения Ефимовна как могла помогала Александру Павловичу и Ольге Александровне в их последние годы жизни, пользуясь своими медицинскими связями, и оставила нам благодарные воспоминания о Скафтымове, человеке и ученом-литературоведе. Необходимо особо отметить, что способность Ксении Ефимовны молниеносно приходить на помощь друзьям и коллегам была одной из самых важных сторон ее личности, черта, как я теперь понимаю, барцевская. Ефим Тимофеевич, Александр Павлович и Яков Иванович в конце 1940-х – начале 1950-х годов совершали совместные прогулки к Волге в выходные дни, беседуя на философские темы: Вл. Соловьев, Л. Толстой, восточная философия.
Поступив на филфак СГУ в 1986 г., я намного ближе познакомился с Ксенией Ефимовной, встречаясь с ней и в нашем старом 4 корпусе, что на Радищева 41, и на литературных мероприятиях музея К.А. Федина; она заведовала кафедрой советской литературы, читала у нас, филологов, курс русской советской литературы конца XIX – начала XX века, вела практические занятия по пьесам М. Горького, лирике А. Блока. «Перестройка» разрушала плотины, границы дозволенного расширялись быстро, открывались «новые» старые имена в литературе и философии. Вал журнальных публикаций захлестнул тогдашних студентов, но в отличие от сегодняшнего переизбытка информации, литературные и философские тексты усваивалась нами постепенно по мере их «возвращения» к читателю. Так было и с С.Л. Франком. Вначале была напечатана его статья из «Вех», и лишь в 1990 г. вышел первый в СССР сборник его работ «Сочинения» (составитель Юрий Петрович Сенокосов), изданный в приложении к журналу «Вопросы философии» – серии «Из истории отечественной философской мысли». К этому времени я обнаружил в Государственном архиве Саратовской области материалы о преподавании Франка в Саратовском университете, горел новыми фактами и перечитывал сочинения философа.
Восприняв от Наталии Александровны образ Франка – саратовского профессора, узнав и о том, что Ксения Ефимовна является его племянницей, я быстро договорился о встрече с ней. Она пригласила меня на свою квартиру на Московской улице. Я попал туда впервые и в подробностях внимал её рассказу о семье Барцевых, просматривая семейные фотографии. Уникальными явились сведения о взаимоотношениях младших Барцевых с семьей революционера Г.И. Оппокова (Ломова). Ксения Ефимовна была замечательным рассказчиком и гостеприимным человеком. Ее словесный талант проявлялся больше в непринужденной домашней беседе. Она располагала к себе собеседника и брала на себя организацию различного рода человеческих связей, дружеских, семейных, научных, общественных. Однажды я пришел к ней по её просьбе. Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что у Ксении Ефимовны гостила племянница Наташа Афанасьева из Москвы, режиссер научно-популярных фильмов, посетившая Саратов для сбора материалов о Франке. У нас состоялась интереснейшая беседа, полная планов на будущее. Н. Г. Афанасьева была дочерью Марины Николаевны Барцевой, еще одной племянницы Татьяны Сергеевны Франк. Наталья Георгиевна ездила в Лондон, встречалась с Натальей Семеновной Франк-Норман. Я был введен Ксенией Ефимовной в круг знакомых Наташи Афанасьевой в Москве, и это впоследствии благоприятным образом сказалось на моей научной работе.
В 1993 году в Саратов приехал по приглашению Ксении Ефимовны Василий Семенович Франк, он решил посетить, как он говорил, «город мамы», место своего рождения, и остановился у своей двоюродной сестры. Приплыл он на круизном волжском пароходе из Москвы вместе с Мариной Николаевной Барцевой. Эта встреча многое значила для Ксении Ефимовны. Василий и Ксения были ровесниками, появились на свет в 1920 году, но никогда в сознательном возрасте не встречались. Ксения Ефимовна очень тепло приняла Василия Семеновича. Она познакомила его с общими родственниками, саратовскими филологами, учеными, журналистами, искусствоведами. Василий Семенович произвел на саратовскую культурную общественность незабываемое впечатление. Было в нем что-то особенно притягательное, франковское. Это очень заметно проявлялось при личном доверительном общении. Он был очень растроган, когда посетил бывшие немецкие колонии на левом берегу Волги – Привольное, Ровное. Впервые он увидел места, где родился и где прошли первые месяцы его жизни. С тех пор многое изменилось до неузнаваемости, но сохранился дом в Ровном, где Франки жили. Поездку эту тщательно, до конца продумав каждую деталь, организовала Ксения Ефимовна и ее сын Сергей Миротворцев.
Доверила она и мне три важных поручения: провести Василия Семеновича по местам пребывания Франка в Саратове и сопроводить его в Научную библиотеку СГУ и в Государственный архив Саратовской области. В архиве заранее были заказаны для просмотра документы, которые ему показали. Я повел его туда, а затем мы много гуляли по городу. Это повторилось и на следующий день. Василий Семенович подходил к дому Барцевых (тогда запущенному, с коммунальными квартирами), прошелся по улицам Волжской, Радищева, Театральной площади, свернул на улицу Горького, задержался на проспекте Кирова, проехал на машине и посмотрел с Соколовой горы на Саратов, посетил Троицкий собор и Духосошественскую церковь. Взойдя под своды храма, мы прошли к алтарю, он очень интересовался древними иконами. Сказал мне, что носит два креста. Показал один из них – греческий, который был особенно ему дорог. Останавливались в кафе на проспекте Кирова. Саратов ему понравился. Василий Семенович отдыхал за чашечкой кофе, поднося к носу душистый английский табак. Он мало рассказывал о своем прошлом воина, переводчика и журналиста, больше хотел донести память о своем отце, оценки событий первой половины ХХ века, которые запомнились ему с детства. Сам же он обладал героической биографией: воевал в составе британской армии в Северной Африке, Италии, Франции, Греции. Именно Ксения Ефимовна попросила его прислать свои семейные воспоминания «Русский мальчик в Берлине», написанные по-английски, для публикации в саратовском журнале «Волга». Он согласился сразу, отдавая благородную дань городу своей мамы, университету, саратовской интеллигенции. Эти мемуары вышли в переводе на русский язык и с предисловием К.Е. Павловской. Она принимала участие и в подготовке университетскими филологами сборника «С.Л. Франк. Саратовский текст» (2006), опубликовав необычайно ценные, не только для специалистов, воспоминания Татьяны Сергеевны Франк.
Сохранение памяти о своей тете и ее знаменитой семье для саратовцев и для всех, кому небезразличны личность С.Л. Франка, ясные глубины его идей и мистических откровений, на мой взгляд, стало для Ксении Ефимовны Павловской важной культурной инициативой последних пятнадцати лет её жизни.
